Михаил Матвеев: "Меркушкина нет, но его дело живет"

В сентябре в Самарской области пройдут выборы губернатора. Кто станет кандидатом от лево-патриотических сил, пока неизвестно: кадровый комитет ЦК КПРФ рекомендует известного политика Алексея Лескина, однако далеко не все сторонники партии хотят видеть в бюллетенях именно его. Местное отделение "Левого фронта" уже организовало праймериз, чтобы выдвинуть собственного кандидата.

Наблюдатели называют главным претендентом на пост главы региона после врио губернатора Дмитрия Азарова доктора исторических наук, депутата Самарской губернской думы от фракции КПРФ Михаила Матвеева. В интервью "Idel.Реалии" один из самых популярных самарских политиков рассказал о своем видении местной политической ситуации и о том, как сделать Самарскую область главным регионом Поволжья.

— Михаил Николаевич, в 2014 году вы уже участвовали в губернаторских выборах, заняв второе место после Николая Меркушкина. В этом году вы пообещали поддержать любое решение партии по поводу единого кандидата. Ходят слухи, что ЦК КПРФ рекомендует выдвигать Алексея Лескина, но многие сторонники хотят видеть кандидатом в губернаторы вас. Как вы думаете, почему возникло такое несоответствие?

— Выборы такого уровня, как губернаторские, — это уже большая политика, а здесь свои законы, и иногда партия через ту или иную конфигурацию кандидатов реализует другие задачи, нежели просто получение определенного процента. Зачастую эти задачи носят внутрипартийный характер. Иногда — наоборот, направлены вовне, как это было с выдвижением от КПРФ на выборы президента Павла Грудинина.

Надо понимать, что выдвижение на выборы губернатора первого секретаря обкома, а на выборы президента — лидера партии является типовым решением. Безусловно, в партии знают, что у меня имеется большое число сторонников, и, возможно, на данный момент я — наиболее популярный кандидат среди оппозиции региона. Это показывают и рейтинги, и результаты выборов за последний десяток лет. Но и внутрипартийные задачи, которые ставятся через выдвижение Алексея Лескина, тоже важны. Мы с Алексеем Владимировичем товарищи, поэтому при любом решении партии поддержим друг друга. Решение, кто будет кандидатом от КПРФ в ЦК еще не принято. Рассматриваются оба варианта, а может и три, потому что у нас есть лидер федерального уровня — Леонид Калашников. В ближайшие две недели всё определиться.

"ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ ОБРАЗ КОМФОРТЕН ДМИТРИЮ АЗАРОВУ"

— "Левый фронт" включил вас в список кандидатов на лево-патриотических праймериз. Как вы к этому относитесь? Как на эти праймериз и на ваше участие в них отреагировали в КПРФ?

— К предварительному обсуждению кандидатов и внутри партии, и с широким кругом сторонников, выявлению их рейтингов, я отношусь хорошо. Напомню, что именно через подобные праймериз, также инициированные "Левым фронтом", была определена кандидатура Павла Грудинина как единого кандидата левых и национально-патриотических сил, которую поддержала и выдвинула КПРФ. Сергей Удальцов (координатор "Левого фронта" — Idel.Реалии) правильно делает, что продолжает работать на координацию различных оппозиционных сил. И праймериз, запущенные ЛФ сейчас, идут не только в Самаре, но и в других регионах. В том числе в Москве. Конечно, партия не обязана ориентироваться на их итоги, но учитывать их может. Я был на прошлой неделе в Москве, встречался и с Геннадием Андреевичем Зюгановым, и с Сергеем Удальцовым, и, конечно, сейчас в левой и патриотической среде идёт большое осмысление тех вызовов и угроз, которые стоят перед политическими движениями. Есть запрос и на обновление, и на активизацию, особенно на фоне роста активности либеральной оппозиции, и на поиск новых лиц и идей. Все это непростые процессы, потому что ход с Павлом Грудининым показал, что вопросов много, а ответов несколько меньше.

— Зачем, по-вашему, Дмитрий Азаров способствует снижению муниципального фильтра?

— Это жест в правильном направлении, вписывающийся в демократический образ, который имиджево комфортен Дмитрию Азарову. Но практического значения его инициатива не имеет, так как ни 7%, ни 5%, как он предлагает, ни одна из оппозиционных парламентских партий преодолеть не может. Моя политическая позиция такова: необходимы отмена всех фильтров, прямое выдвижение парламентскими партиями своих кандидатов, как это происходит на любых других выборах, включая президентские, и доступ к регистрации всех кандидатов от непарламентских партий, общественных движений и самовыдвиженцев через избирательный залог или сбор подписей. Переформатирование системы избирательных комиссий через формирование их по принципу присяжных судов из случайно отобранных граждан и представителей партий, чтобы исключить их любую зависимость и подчинить одной простой задаче: честно посчитать голоса и объявить результат. Вот это называется демократические выборы, все остальное — нет.

"НАМ НЕ НУЖНЫ НИ ТЕХНОКРАТЫ, НИ КРЕПКИЕ ХОЗЯЙСТВЕННИКИ"

— Какие положения вы бы включили в свою предвыборную программу?

— Мои базовые политические, экономические, социальные и другие взгляды хорошо известны, опубликованы на моем сайте в виде программ, с которыми я шел на выборы мэра Самары в 2006 и 2010 году, в государственную и губернскую думы, на выборы губернатора. Если партия выдвинет на выборы губернатора Самарской области меня, я акцентирую свою программу на вывод области из того кризиса доверия народа к власти, с которым власть последнего десятилетия пришла к двум подряд досрочным отставкам губернаторов. Кризис, который инерционно, в силу природы Дмитрия Азарова как части системы "Единой России", и может быть даже вопреки его личному желанию, продолжается.

Экс-губернатора Меркушкина, с которым я жестко боролся, уже почти год нет. Но дело его живёт, да и сама "команда созидания", доведшая народ до кипения, а экономику до "ручки" на месте большей частью. Моя программа — это восстановление, прежде всего, уничтоженного и замененного муляжами без прямых выборов и ответственности перед населением местного самоуправления — основы любого европейского государства, "палочки-выручалочки", а не обузы любой умной власти в сфере городского и сельского благоустройства граждан.

Восстановление разрушенных Меркушкиным вузов: строительного и ликвидированного в результате бездумного "объединения" классического университета. Непонимание властью ценности гуманитарного слоя интеллигенции, людей, создающих смыслы и целеполагание "городу и миру". Непонимание ценности политических свобод, гражданского общества.

Срочное восстановление в полном объеме уровня социальной поддержки пенсионеров, инвалидов, детей-сирот, у которых экс-губернатор Меркушкин цинично вынул из карманов через отмену льгот 5 млрд. рублей, и до сих пор большая часть не возвращена, несмотря на пересмотр наиболее одиозных решений.

Это большой разговор — куда мы идём и какая выстраивается у нас социальная система, как у нас в регионе перераспределяются средства бюджета, какие приоритеты просматриваются в здравоохранении, образовании, культуре, мне здесь много есть что сказать. Я понимаю, что и как сделать, потому что работаю во власти, пропуская через себя ежедневно народные оценки почти 15 лет.

Образы идеального руководителя власти, которые периодически вбрасываются сверху самой властью — "крепкий хозяйственник", "эффективный менеджер", теперь вот "технократ", даже близко не отражают запроса общества на просто честных людей, у которых есть совесть и решительность, чтобы этой властью распорядится в интересах большинства. Нам не нужны ни технократы, ни крепкие хозяйственники, служащие узкой группе лиц и уничтожающие у большинства людей смысл жизни в нашей стране, нашем городе или регионе.

В случае получения власти я намерен пропустить через эту призму интересов большинства и своей совести абсолютно все расходы бюджета, программы, региональные законы и управленческие решения. Можете назвать это социализмом, если хотите. Можете демократией. Но это точно не то, что в Самарской области сейчас. Это перемены сути власти. Именно поэтому никто в губернаторы меня не допустит.

"Я ПОЛТОРА ГОДА НЕ МОГ НАЙТИ В САМАРЕ РАБОТУ"

— Почему вы все-таки вступили в партию? Многие годы КПРФ вас поддерживала, но вы предпочитали оставаться беспартийным… Была ли какая-то необходимость "узаконить" отношения?

— Партия — это политический инструмент, я не менял своих убеждений, взглядов, веры. Во фракции КПРФ я работал к тому времени уже 7 лет, мы достаточно все друг про друга знаем. Мне не пришлось, например, перекрашиваться в атеиста, я верующий православный христианин. Никто не заставлял меня отрекаться от своих научных трудов, а кандидатская диссертация у меня посвящена земскому самоуправлению в 1917-1918 годах, и там не все выводы соответствуют ленинским определениям. Это не мешает нам сегодня работать в одной партии — по сути в современной России никто, кроме коммунистов, на государственном уровне народ не защищает.

Я пришел в партию потому, что после смены трех уже губернаторов понял, что мне уже не дадут уйти из политики ни мои сторонники, ни оппоненты. Я стал слишком заметным, и это имеет свою оборотную сторону.

Например, когда Меркушкин выгнал меня из депутатов, работающих на постоянной основе, я полтора года не мог найти в Самаре работу. При том, что ко мне как к депутату постоянно шел поток людей самих нуждающихся в помощи. Хотя я доктор наук, неплохой журналист и политтехнолог. Я мог бы, конечно, мести улицу, я когда-то работал дворником два года, и вокруг собирались бы зеваки посмотреть, как "тот самый Матвеев" подметает. Или работать таксистом.

Но на любое мало-мальски заметное место и должность меня бы не взяли, потому, что это сразу заметил бы Меркушкин, и у компании начались проблемы. "Ага, главного оппозиционера пригрели там-то, значит, это они финансируют подрывную деятельность против губернатора!", — такая примерно логика была у власти. Я это и сам понимал, поэтому и решал свои проблемы сам. Сбросив своего противника с трона, я через некоторое время понял, что несмотря на эйфорию людей и мою собственную, работы у меня как у политика меньше не станет и при новом губернаторе, хотя у нас с Дмитрием Азаровым вполне рабочие отношения. А раз так, нужно относиться к политической деятельности, если можно так сказать, профессионально, будучи в партии, используя в том числе и партийный ресурс, партийную поддержку.

Когда у меня были обыски в 2016 году, или когда меня посадили в камеру за демонстрацию пенсионеров в центре Самары, именно поддержка партии, Зюганова, Калашникова, Лескина не дала "машине" пройтись по мне всем своим катком. Я не ставлю перед собой задачи делать партийную карьеру.

"НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЯЗЫК ОБЯЗАНЫ УЧИТЬ ТЕ, ДЛЯ КОГО ОН РОДНОЙ"

— Вы тесно общались с А. И. Солженицыным. Как известно, он был сторонником "губернского деления России". Если представить, что федеральный центр наделит Самарскую область правами республики, как это повлияет на экономическую и социальную ситуацию в регионе?

— Солженицын — фигура, безусловно, драматическая. Нельзя отрицать его роль в борьбе с советской властью и коммунизмом. При этом у него есть такой рассказ "На краях", очень неожиданный, где он рассуждает о "сталинском разгоне" страны как синониме прогресса. Кстати, действие рассказа частично происходит в Куйбышеве, нынешней Самаре. Так и во взглядах его на устройство власти сочетается имперское с земским. Солженицын писал мне в одном из писем в 2005 году, когда губернаторские выборы были отменены, что, по его мнению, губернаторы и должны быть назначаемы, "как всегда это было в России", а наряду с этой "правительственной вертикалью" управление страной должно осуществляться земской выборной горизонталью, на всех звеньях выбираемой "поступенчато", с "личным знанием людей в смежных звеньях".

Ну, конечно, в наше время на практике всё извращается фальсификациями выборов и недопуском к ним реальных политических сил, а в случае местного самоуправления — лидеров гражданского общества. Выборы на низовом звене уже сфальсифицированы и дальше начинается междусобойчик "Единой России". На мой взгляд, укрепление местного самоуправления, в том числе и за счет обратного перераспределения в его пользу налогов, последние 20 лет сосредоточенных в руках Москвы, важнее схем федерального устройства, если говорить о реальном благополучии людей на местах, а не политических вопросах. Хотя в целом я выступаю за равенство всех субъектов, не важно, это национальная республика вроде Чечни или Татарстана, или Рязанская или Самарская область.

Деление страны по национальным и просто административным субъектам, причем с наименованием первых по национальности, даже когда так называемая "титульная национальность" составляет там меньшинство, я считаю ошибочным. Но что сделано, то сделано, и поскольку национальная тема очень деликатна, тут нужно действовать аккуратно. При этом не нужно стесняться открыто говорить, что именно русский народ, русская государственность, русский язык скрепляют воедино страну и все её сто малых национальностей. И обеспечивают ту "дружбу народов", которая неочевидно, не будь русских как цемента, скрепила бы в одно государство чеченцев с татарами или мордву с якутами.

Поэтому, например, в разговорах об изучении языка в школах национальных республик, где ставится знак равенства между "родным языком" титульной национальной республики, где живет еще десяток национальностей, и русским языком как государственным языком межнационального общения я сторонник четкой формулы — русский обязаны учить все, как язык межнационального государственного общения, а национальный язык — те, для кого он родной по его национальности.

"АЗАРОВ СУМЕЛ ОСТАТЬСЯ СВОИМ ДЛЯ САМАРЦЕВ"

— За какие политические поступки вам стыдно?

— Серьезных проступков за мной, слава богу, не числится. А ошибки есть у всех. Например, я голосовал за Ельцина в 1990 году. Кстати, всё, как я когда-либо голосовал, есть в открытом доступе на моем сайте, я не скрываю этого. При этом когда Ельцин умер, я один во всей Думе остался сидеть во время минуты молчания, не встал. Это была политическая позиция, показавшаяся резкой даже для коммунистов, я тогда еще не был во фракции, которые встали. Я признаю свои ошибки. Я несколько раз из-за неверной оценки расстановки сил и собственного политического веса на определенный момент фактически дал себя использовать в чужой игре. Переоценивал свои возможности. Но это не фатальные ситуации для политики, а просто опыт. Благодаря интернету все наши ошибки как на ладони. Мне пока не попадались какие-то мои старые видео или интервью, за которые мне было бы стыдно. Хотя грязи обо мне много, но все, кто читал рассказ Марка Твена "Как я избирался в губернаторы" примерно понимают, как это делается.

— Дмитрий Азаров образца 2018 года — сильный политик? В чем разница между Азаровым, которого "сослал" в Совфед Меркушкин и нынешним Азаровым?

— Азаров сильно вырос как политик за это время, и во многом благодаря тому, что сумел в глазах самарцев оставаться "своим", когда перед Меркушкиным все местные элиты демонстрировали покорность. Он, конечно, не говорил в глаза губернатору неприятные вещи, как это делал я. Но политически аккуратно, тем не менее, вступался за Самару. В этом виделся тонкий расчёт на поддержание своего реноме у самарцев, но и искренность чувствовалась. Сегодня главная опасность для Азарова, когда он сам стал губернатором, не "стать драконом", как в пьесе Шварца. Меркушкин настолько усилил вес губернаторской должности в системе власти региона, что есть большое искушение и дальше этой машиной управлять в ручном режиме. А абсолютная власть, как известно, и развращает абсолютно.

"ПРОСТО ИНТЕГРИРОВАТЬСЯ ВО ВЛАСТЬ МНЕ НЕ ИНТЕРЕСНО"

— Могли бы вы стать частью "команды" Дмитрия Азарова? При каких условиях?

— Ну не в "команде Азарова", а в общей команде самарцев и для самарцев. После двух подряд варягов у нас выжженное поле вместо региональной элиты. Просто нужна новая, потому что в старые меха молодое вино не льют. Представители разных взглядов и партий могут работать вместе над определенными задачами. Если не будет ставиться задача предавать своих товарищей, партию и сторонников и если есть объем полномочий и ресурсов, чтобы иметь возможность что-то реально сделать для людей. Просто интегрироваться во власть, чтобы стать одним из клерков, мне не интересно. Отмечу, что помогать людям и реализовывать свои идеи можно и оставаясь в оппозиции. Оппозиция — часть власти, не все это могут принять, но это просто альтернативная, параллельная власть.

— Кого из самарских политиков вы считаете равным себе по масштабу?

— Я пропущу этот вопрос во всей его некорректности. Отвечу, кто обладает, на мой взгляд, серьезным политическим потенциалом либо с позиции своего опыта и способностей, либо федерального статуса.

Конечно, Азаров. Мы начали соперничать с Дмитрием Азаровым в 2010 году, когда меня сняли с выборов, и он стал мэром. Сегодня он губернатор от власти, а я — главный оппозиционер, по мнению многих.. Безусловно, он силен, и его опыт носит федеральный масштаб, а не региональный, как у меня. Силен как депутат и политик был Александр Хинштейн, хотя я бы не назвал его самарским политиком, и он сейчас вообще как бы не политик. Но в любой момент может вернуться сюда, ходят такие слухи.

В нашей партии, безусловно, первый выходец из Самарской области — это Леонид Калашников, федерального уровня политик и яркий публицист. Далеко пошел в своей партийной федеральной карьере представитель ЛДПР Михаил Дегтярев, мой коллега еще по работе в гордуме. Есть мнение, кстати, что партия может выдвинуть его в губернаторы области, если он не пойдет по Москве.

Есть, безусловно, потенциально сильные политики в Самаре и Тольятти, которые просто в условиях политического застоя и закручивания гаек не могут получить себе роста, например, из среды гражданских активистов я бы отметил Оксану Ланцову (депутат совета Самарского района — Idel.Реалии), яркую харизматичную женщину с энергетикой ракеты или танка.

"СУДИТЬ СВОИХ ТОВАРИЩЕЙ БЫЛО ТЯЖЕЛО"

— Во время службы на флоте вы были народным заседателем военного трибунала. Какие проступки сослуживцев рассматривали?

— Было преступление в нашей части, когда трое наших матросов во время караула вскрыли помещение и, найдя там спирт, не придумали ничего лучше, как тут же его выпить. И нарвались на проверку. В итоге — кража государственного имущества со взломом и нарушение устава караульной службы. Там была еще пьяная стрельба, но этот факт удалось скрыть, иначе бы все было бы совсем плохо.

Мне было тогда 19 лет, я прослужил только год, и факт того, что именно меня выдвинули в состав народных заседателей был удивительным. Я объяснял это тем, что я был после первого курса госуниверситета, "студент", что приравнивалось к большому образованию. Это было совершенно тяжелое чувство — судить своих товарищей, да и просто людей, когда реально можно дать семь лет, а можно два года. Когда они в перерыве к тебе подходят и умоляют чуть ли не на коленях…

У нас был замечательный командир по фамилии Король, было видно, какое для него ЧП случившееся с его матросами. Теперь представьте: актовый зал, и я с трибуны его спрашиваю: "Какая воспитательная работа велась во взводе?" Это надо было видеть, у меня до сих пор мурашки по спине от его взгляда. Но я всегда ответственно относился к серьезным делам и раз выбрали — разбирался.

На нас со вторым народным заседателем сильно давил в совещательной комнате майор из органов, председатель судебного заседания, требовал, чтоб мы дали этим парням по максимуму, я сейчас не помню, то ли пять, то ли семь лет. Но мы понимали, что это глупость молодых мальчишек, которым ломают жизнь. При таких сроках это был уже не дисбат, а тюрьма. Поэтому мы дали им минимальный срок, несмотря на угрозы исключения нас из комсомола, и через год по амнистии к 70-летию революции они вернулись из дисбата. Фамилия одного — Урсакий, другого — Писиченко.

"МОЯ ДОЧЬ УЗНАЛА ОТ ПОДРУЖЕК, ЧТО Я ДЕПУТАТ"

— Вы хотели бы видеть своих детей в политике? Вообще, насколько сказывается ваша политическая деятельность на семье и детях?

— Я не хотел бы, чтобы мои дети занимались политикой. Я никогда не посвящаю семью в свои политические перипетии, и многое они узнают сами из интернета. Я никогда не пишу о своей семье, детях, не публикую их фото, такая у нас договоренность с женой.

Моя старшая дочь узнала от своих подружек, что я депутат. Сыну, правда, уже досталось знаний: его лицей в моем депутатском округе, и администрация на каждых выборах принуждает учителей распространять через детей агитацию "Единой России" для родителей. Перед выборами 2011 года дали сыну анкету-агитку моего соперника, чтобы "родители заполнили и вернули обратно". Не знаю, что должно быть в голове у учителя, которая знает, что у этого мальчика отец — депутат и соперник этого кандидата.

В 2017 году сыну вместе с классом в воспитательных целях устраивали просмотр пропагандистского фильма, снятого по указанию нашего губернатора Меркушкина, где вперемешку с Алексеем Навальным, Алленом Даллесом и сирийскими террористами были кадры со мной и компартией, как я провожу против власти митинги, дестабилизирую обстановку и так далее. Миллионным тиражом, я не шучу, в 2016 году по заказу "Единой России" была выпущена брошюра "Слушать и слышать", где говорилось, что я агент Госдепа, и если мне дать ядерную кнопку, я взорву мир. Хотя какой я агент, видно по моей позиции в отношении Крыма и Донбасса.

Когда в 2016 году у меня устроили обыски по делу о разглашении мной материалов уголовного дела, где фигурировал в коррупционных показаниях наш губернатор, их провели не только у меня дома и на работе. Они не пожалели и лежащего после инсульта отца, обыскали квартиру родителей. Правда, когда отец умер, в правительственной газете губернатор Меркушкин лично выразил мне и моей семье соболезнования. Он был такой вот интересный человек, губернатор наш предыдущий. Поэтому я стараюсь, чтобы моя семья была подальше от политики.

Первое покушение я пережил, когда сыну было три месяца. На меня напали с металлическими прутьями, это было в 2003 году. Одного нападавшего я подстрелил, он отсидел 8 месяцев, и его выпустили. Второе предотвратила полиция в 2006 году, во время выборов мэра. Затем по мере роста известности все стало переходить из криминальной плоскости в политическую, но иногда до сих пор бывает жарко.

У меня в семье нет единства политических взглядов. Старшая дочь абсолютно аполитична. Не удивлюсь, если она не знает, кто в стране президент. Сыну сейчас 15 лет, его "шарахает" от Бакунина до Навального, я веду разъяснительную работу и пытаюсь обосновывать базовые ценности, подсовывать хорошие книги. Младшая дочь пока интересуется Лунтиком, и хорошо, если к ее 15-летию ей не придется смотреть в школе фильмы о том, какой плохой ее папа.

— Вопрос доктору исторических наук Матвееву: какой он, самарский характер, самарский народ? Почему только Самарскую область сейчас называют "губернией"?

— Самарский характер очень дерзкий в своей чистоте. Здесь намешано много смыслов, от волжской вольницы и стремления к свободе до желания во всем доминировать и гордиться тем, что мы, как говорил мой командир по самарцев, "голой жопой ежей давим", и другими неочевидными ценностями.

Здесь намешаны волнами и дореволюционная купеческая хватка, и революционные традиции, может, еще от Разина и Пугачева, и переселенные в годы войны сюда промышленные гиганты с десятками тысяч эвакуированных ленинградцев, москвичей, воронежцев, принесших сюда мощный слой технической интеллигенции, в конечном счете, сделавших Куйбышев космической столицей. Все великие люди, вошедшие в историю Куйбышева-Самары — Алабин, Горький, Ленин, Орлов, Козлов, Кузнецов, Монастырский, Росовский — были не местными. Но у самарцев при этом очень высоко ценится статус быть "коренным самарцем". Я живу здесь с пятилетнего возраста, здесь родились мои дети, я врос в этот характер, хотя до сих пор иронизирую над некоторыми его чертами.

Когда я учился в школе, мы гордились, что первая бомба в случае ядерной войны упадёт на Москву, вторая на Ленинград, а третья — на Куйбышев. Я тут только развожу руками. Не знаю, откуда это взялось, но это была очень распространенная информация в народе, дающая куйбышевцам неподдельную гордость за свой город. Другие не поймут этих странных людей. А я понял.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram. Мы говорим о том, о чем другие вынуждены молчать.