Феминистка из Башкортостана Кристина Абрамичева изучила жизнь женщин в столице Чеченской республики, побывав на круглом столе общественной организации "Синтем".
Когда мне в рамках пресс-тура предложили слетать в Грозный, у меня закружилась голова. Было и страшно, и любопытно одновременно: как живут в национальной республике, то есть в такой же, как у нас, и в то же время не совсем.
Как живут в национальной республике, то есть в такой же, как у нас, и в то же время не совсем?
В эту поездку нас отправилось четверо журналистов: из Перми, Москвы, Уфы и Санкт-Петербурга. Все мы время от времени пишем на темы гендерного равноправия и прав женщин, поэтому предполагалось, что в ходе тура мы сначала посетим один из первых кризисных центров на территории бывшего СССР — благотворительный Центр помощи пережившим сексуальное насилие "Сестры". А затем отправимся в Грозный по приглашению региональной общественной организации "Синтем" ("Успокоение души") — в этом сложном регионе ей удается заниматься важными вещами, о которых многие другие регионы могут только мечтать — профилактикой гендерного насилия и продвижением прав женщин на Северном Кавказе.
"Синтем" изначально возникла в марте 2003 года как инициативная группа помощи нуждающимся, в 2005-м была зарегистрирована уже как региональная женская организация. В 2006 году стартовал их первый проект — ресурсный женский центр "Гармония", направленный на оказание помощи женщинам и детям, молодежи, семьям, а также профессиональному сообществу — педагогам, медицинским и социальным работникам, правоохранительным органам. И если о деятельности московских "Сестер", которые помогают людям, пережившим сексуализированное насилие (независимо от пола и возраста), слышно постоянно, то о "Синтеме" я, благодаря этой поездке, узнала впервые.
Центральным событием нашего трехдневного пребывания в Грозном должен был стать круглый стол, организованный "Синтемом". Руководитель организации Инна Айрапетян рассказала нам, что на эту открытую дискуссию они приглашали не только общественников, но и чиновников, но многие отказались участвовать, подозревая, что будут затронуты достаточно сложные темы, неудобные вопросы, в том числе закон о домашнем насилии, вокруг которого сейчас развернулась борьба по всей стране.
Что именно предписывают религиозные традиции ислама и как они регламентируют семейные отношения?
Однако вопрос был не только о законе. На круглом столе задумывалось обсудить проблему домашнего насилия в регионе, в целом, а именно: что именно предписывают религиозные традиции ислама и как они регламентируют семейные отношения? Но еще накануне, для более глубокого вхождения в тему положения женщин на Кавказе, мы встретились для неофициального разговора с молодой активисткой Х., девушкой, которая родилась и выросла в Грозном, но не мыслит своей дальнейшей жизни здесь. Показывая нам попутно центр города, она рассказывала, что девушкам здесь лучше не гулять одним позднее десяти вечера, потому что родители это не одобрят, но это не консервативный запрет ради запрета с их стороны: в Москве, например, она может вести себя свободно — просто здесь особая обстановка и они очень волнуются за ее безопасность. А волноваться есть за что: по словам Х., в "подвалы" могут забрать кого угодно и за что угодно (критику власти, неподобающее поведение, распитие запрещенного в республике алкоголя и так далее) и обязательно будут бить, возможно, еще и продержат месяц-другой. Именно так произошло с некоторыми молодыми людьми из ее окружения, хотя об этом не принято говорить вслух даже среди своих — это считается постыдным. Несмотря на это, сама Х. чувствует и ведет себя достаточно свободно — она не носит платок, как большинство женщин здесь, без стеснения и утайки отвечает на все наши вопросы, а это, как мы убедились позднее, большое исключение из традиций восточной сдержанности. По словам Х., практически в каждой семье кто-то попадал "в подвалы", кто-то исчез без вести (международному сообществу известны, например, массовые преследования геев в Чечне, которые до сих пор отрицаются местной властью), но эти случаи тщательно замалчиваются, прежде всего самой семьей. Вся эта нездоровая атмосфера всеобщего подозрения, доносительства и страха просто до боли напоминает времена сталинских репрессий.
В "подвалы" могут забрать кого угодно и за что угодно (критику власти, неподобающее поведение, распитие запрещенного в республике алкоголя и так далее) и обязательно будут бить, возможно, еще и продержат месяц-другой
Вообще, я бы сказала, что страх и стыд — это две определяющие эмоции, которые мы и сами чувствовали на протяжении всего пребывания в Грозном. Эта плотная атмосфера ощущается еще сильнее, если ты женщина: всё время боишься нарушить какие-то писаные или, что еще страшнее, неписаные правила и традиции. Первые правила не заставили себя долго ждать: они лежали на комоде в гостиничном номере, и их было, в принципе, немного, но я поняла, что одно из них мы уже успели нарушить: оказывается, женщине нельзя спрашивать у мужчины, где здесь туалет, только у женщин. Мужчине можно курить в строго отведенных местах, женщине практически негде, да и купить сигареты, как и алкоголь, тоже проблематично. Таксист страшно испугался, когда я вынула из рюкзака стеклянную бутылку с соком, потому что подумал, что это алкоголь, который запрещено даже перевозить в машине специальным указом, созданным в целях борьбы против вождения в пьяном виде. Ходить без платка и в джинсах женщине тоже формально не запрещено (в музее мы встретили так одетых школьниц), но окружающие посмотрят так, что ты сама захочешь под этот платок спрятаться, чтобы стать незаметнее. Наверное, поэтому все носят одежду исключительно темных цветов...
На следующий день, в течение всего круглого стола в "Синтеме" женщины, — не простые женщины, а активистки, — стыдливо опускали глаза, когда мы заговаривали об "убийствах чести" в чеченских семьях, о сложностях развода, о том, что будет с женщиной, если ее уличат в измене, об исчезновении людей и о многом другом.
Окружающие посмотрят так, что ты сама захочешь под этот платок спрятаться, чтобы стать незаметнее
"Если семья посчитает, что женщина ее опозорила, могут ли ее безнаказанно убить свои же родственники? Будут ли они наказаны по закону?" "Конечно, будут" — сначала уверенно отвечают женщины. "Или просто скажут, что отравилась супом", — затем добавляют они. И мы знаем, что это не шутка, что именно так и происходит в большинстве случаев. Потому что по данным правозащитников, с 2013 по 2017 годы на Северном Кавказе были убиты как минимум 40 чеченок — они стали жертвами убийств чести на основе лишь слухов об их развратном поведении! Исполнители такого убийства — "обесчещенные" родственники жертвы: отец, муж или братья. Суд, а главное — общество, их, как правило, оправдывает. Нам, гражданам той же самой страны, трудно даже осознать эту "особенность менталитета" — как дочь, сестра, жена в одночасье может стать врагом, которого необходимо без всякого сожаления зарезать, как скотину?..
На этом круглом столе пламенно выступал президент Межнационального аналитического дискуссионного клуба "Слово" Сайпуддин Гучигов, и его выступление как раз многое прояснило для нас в особенностях менталитета. В его речи постоянно звучало опасение: если мои дочери будут вести себя неподобающим образом, то меня осудят; неправильно, значит, воспитал. Для замкнутых национальных общин, живущих "одной семьей", это самый большой, невыносимый страх — осуждение общины, изгнание из нее. Именно он толкает на любое преступление, вплоть до "ритуального" убийства чести. К счастью, Гучигов ограничивается тем, что запрещает своей дочери пользоваться сотовым телефоном, потому что через него она может подвергнуться нежелательному влиянию, минуя родительский контроль. Разумеется, это не выход, но многие ли родители и у нас, в других частях России, имеют со своими детьми настолько доверительные отношения, чтобы быть уверенными в их благоразумии?
Как дочь, сестра, жена в одночасье может стать врагом, которого необходимо без всякого сожаления зарезать, как скотину?..
"Настоящий чеченец" не будет напрямую со своей дочерью общаться: если что-то нужно, он передаст свое пожелание через мать, поведал нам Гучигов в ходе дискуссии. Тоже, кстати, распространенная практика внутрисемейного общения, вне зависимости от религии и менталитета. Еще один типичный синдром — "стокгольмский", который демонстрировали чеченские женщины на этом круглом столе, так же часто, как и любые другие женщины в российском обществе. В большинстве своем они настолько привыкли к каждодневному бытовому насилию и существующему неравенству, что либо не замечают его, либо прямо одобряют, объясняя, якобы, "природными", "естественными", "врожденными" причинами. Например, чеченская активистка убежденно говорила, что мужчина "от природы" полигамен, поэтому измены с его стороны — это нормально, как, видимо, и многоженство (бесправная с юридической точки зрения ситуация, распространенная и в Башкортостане). Тоже знакомые стереотипы, распространяемые мужчинами в своих интересах...
Стремление закабалить домашних — не что иное, как вульгарная трактовка религиозных заповедей
Однако к концу дискуссии мы — и приглашенные журналисты, и участники — совместно пришли к выводу: истинный ислам не предписывает полного подчинения женщины мужчине, тем более не позволяет поднимать на нее руку, а стремление закабалить домашних — не что иное, как вульгарная трактовка религиозных заповедей.
Несмотря на позитивный финал встречи, покидала я Чечню с тяжелым сердцем, и свободно вдохнула, только долетев до Москвы. Как будто заглянула то ли в прошлое, то ли в альтернативное будущее нашей страны, которое вполне может случиться на остальной части России.
Кристина Абрамичева
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Мнения", не совпадает с позицией редакции.
Бойтесь равнодушия — оно убивает. Хотите сообщить новость или связаться нами? Пишите нам в WhatsApp. А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
